«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович
0/0

«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович. Жанр: Искусство и Дизайн / Прочее. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович:
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Читем онлайн «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 80
нескрываемую глупость и лицемерность как гражданских институтов, так и выступающих от их имени бесчестных общественных деятелей и благотворителей. Очерки, записи на личных страницах художника в сетях «Facebook» и «ВКонтакте», а также периодически появляющиеся статьи для «Делового Петербурга» и других газет северной столицы выдержаны, как отмечает в своем очерке о тихомировской прозе поэт Виктор Кривулин, в стиле увлекательного монолога любознательного «городского гуляки», который развлекает читателей яркими сценками из жизни постсоветского Петербурга, напоминающей представление комедии дель арте[319]. Более того, в каждом из перечисленных жанров Тихомиров задействует удивительное богатство эмоциональных регистров; постоянное балансирование между ними раз за разом приводит к обману читательских или зрительских ожиданий, вызывая у аудитории бесчисленное множество вопросов. Какова же основная идентичность Тихомирова-творца, с успехом работающего с целым рядом художественных медиумов, включая традиционные виды визуального искусства? И есть ли у всего этого впечатляющего спектра тем, затрагиваемых им как в литературном, так и в изобразительном творчестве, некий общий знаменатель? Отвечая на этот вопрос, можно назвать Тихомирова бытописателем социального хаоса — то забавного, то мрачного, то трагического, то полного надежд, боли или метафизической тоски, а подчас и совмещающего разные из перечисленных качеств. Любопытно, что для Тихомирова все эти аффекты не являются взаимоисключающими. Его творчество изменчиво, как Протей, и динамично. По мнению Шинкарева, в нем чувствуется «концентрированная, необходимая, как витамины, радость жизни», а самые бурные, подчас чреватые физическим насилием конфликты Тихомиров изображает так живо и ярко, что даже в них сквозит нечто радостное[320].

Кривулин, Тихомиров и «Митьки», наряду с такими поэтами-экспериментаторами, как Елена Шварц, принадлежат к ведущим деятелям крупнейшего литературного движения без названия, существовавшего в Ленинграде в 1970–1980-е годы. Их можно назвать археологами литературы, так как они заново открыли Атлантиду русского абсурдизма — творчество группы ОБЭРИУ, сложившейся в нестабильную, идеологически пеструю эпоху нэпа (1921–1928). Однако даже в указанном контексте литературной реабилитации Тихомиров занимает совершенно особое место. Более, чем какой-либо другой участник «Митьков», Тихомиров — художник чрезвычайно плодовитый — сосредоточивается на абсурдистских аспектах перформативности при обращении к таким темам, как эротика и сексуальная идентичность. Особенно занимает художника случайная сторона сексуального аффекта и перформативности. В пародийном тексте «Даешь импотенцию!», в начале 2016 года также размещенном на странице Тихомирова в сети «Facebook», отсутствие традиционной перформативной сексуальности приписывается двум, казалось бы, очень разным группам людей. Тихомиров отмечает два любопытных факта: что «все революционные деятели были импотенты, зато и добились своего» и что импотенция также чрезвычайно распространена среди «людей с воображением»[321]. В своем творчестве, литературном и визуальном, Тихомиров проливает свет на малоисследованное соотношение между внешним действием и искусственным, воображаемым миром, внутренне присущее сексуальному аффекту. Здесь мы не встретим и намека на ту идею суррогата, судьбоносной замены, перенаправления, которую имел в виду Фрейд, описывая процесс сублимации в труде «Цивилизация и ее тяготы». Тихомиров не разделяет точку зрения, согласно которой обуздание сексуальности, направление ее в иное русло ведут к росту творческой или политической продуктивности. Две идентичности — творческого работника и политического подстрекателя — он рассматривает как комплементарные, быть может даже однородные, поскольку в основе обеих лежит импровизированный отклик на случайные события. Такая отзывчивость сексуальна по самой своей природе, поскольку предполагает склонность (и ее культивирование) к установлению аффективно-перформативных отношений с людьми и предметами. В творчестве Тихомирова случай — это и сводня, соединяющая влюбленных, и фактор, ускоряющий образование сообществ и движений. Это во многом созвучно предложенному Жилем Делезом пониманию amor fati как любви ко многим, которая лишь маскируется под стремление к единственному исходу или результату: «Ибо есть только одно сочетание граней, соответствующее случайности как таковой, один-единственный способ сочетания всех составляющих (membres) случайности, подобный единству множественного»[322]. В оригинальном художественном мире Тихомирова пересечение случая и сексуальности выступает местом формирования союзов и связей.

Однако произведения Тихомирова наводят и на другую, более тревожную мысль, ведь случай, сталкивающий кого-либо, не всегда оказывается счастливым: он служит не только посредником между влюбленными, но и связующим звеном между тиранами и угнетаемыми сообществами. Памятуя о возможных печальных последствиях пластичного, казалось бы, эротизма человеческих контактов в контексте описываемой Тихомировым социальной сферы, можно отметить точки соприкосновения между его ярким художественным миром и взвешенной научной концепцией Светланы Бойм, которая описывает условную, напоминающую симулякр свободу в своей книге «Другая свобода: альтернативная история идеи» (2010). Связывая представление Ханны Арендт о страстной любви как о «тоталитаризме для двоих» с почерпнутыми из творчества Кьеркегора и Достоевского наблюдениями о случайном — даже при условии свободного выбора — характере идентичности, Бойм прослеживает, как «любовные отношения оборачиваются мини-демократией, просвещенной деспотией, теократией, тиранией, анархией… уничтожая личную автономию обоих влюбленных, сужая их мир». Другой сомнительный исход любви — «возникновение нового, непредсказуемого „третьего пространства“, принципиально несводимого к сумме двух», образование «авантюрной гиперболической математики узлов, кривых, складок, параллельных линий и жизней, пересекающихся лишь по воле случая»[323]. Размышляя о спонтанном характере как сексуального влечения, так и формирования политических групп, Тихомиров отмечает тенденцию к взаимному подчинению, лежащую в основе большинства социальных отношений. Опыт молодой группы или движения, не имеющих лидера (зажатых, если перифразировать Сильвию Плат, в тисках между зрелым сознанием и юношеским ослеплением[324]), впоследствии становится идеалом в контексте своеобразной нарративной этической системы, охватывающей все тихомировское творчество.

Для многих людей, включая автора этих строк, знакомство с книгами, картинами и рисунками Виктора Тихомирова начинается с посещения просторной мансарды, где он обычно работает. Его петербургская мастерская расположена в двух шагах от храма Спаса на Крови, здания в византийском стиле, построенного на месте убийства в 1881 году Александра II. В сущности, организованное народовольцами покушение на императора явилось непосредственной причиной возведения этого собора, в облике которого проявилось сочетание «лоскутного» стиля, характерного для храма Василия Блаженного, с чертами византийской и романской архитектуры, быстро приобретшее популярность и широко использовавшееся при строительстве новых храмов до самой Революции. Словно желая подчеркнуть взрывную силу, заключенную в истории этого района, Тихомиров нередко включает храм Спаса на Крови, каким он виден из окна его мастерской, в свои картины и фильмы. Впрочем, мы, пожалуй, забегаем вперед, слишком спеша принять приглашение, заключенное в некоторых работах художника, как бы предлагающих совершить ментальное путешествие за пределы реального пространства студии. Тихомиров зовет зрителя войти внутрь полотен — при условии, что тот готов задуматься о возможных, если прибегнуть к выражению Светланы Бойм, касательных и не пересекающихся, как правило, «узлах, кривых, складках, параллельных линиях», которые присутствуют на этих картинах социальной жизни. Что видит посетитель, заходя

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 80
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - Александар Михаилович бесплатно.

Оставить комментарий

Рейтинговые книги